Я редко вижу сны, может быть, я редко их помню, но этот сон я помню до сих пор. Он приходил попрощаться. Мой любимый буланый конь, ушедший из моей жизни много лет тому назад. А ведь я так рассердилась на него когда ездила в последний раз…

Слухи ходили уже давно, слухи о том, что Пирата продали, или собираются продать. Но он все так же стоял в своем деннике, также гонял новичков, все та же группа поклонников прибегала на полчаса раньше, чтобы успеть его взять. Все также он играл на сменах, мотая всем тренерам нервы, с него летали в опилки, если в смене был Пират, то покоя там точно не было. Невысокий буденовец буланой масти, его шкура отливала золотом, грива и хвост были угольно черными, а ноги в аккуратных носочках – белыми. Летом у него была самая шелковистая шерсть на конюшне, а зимой он обрастал бархатным мехом.

Да, тогда был самый конец зимы. Настоящий февраль. С ярким солнцем, высоким голубым небом и подкапывающими сосульками. Всей смене разрешили делать первую рысь не в манеже, это было редкое удовольствие, поэтому прибавили все. Громко фыркая и потряхивая гривой лошади бежали по сугробам, в середине смены были и мы с Пиратом, которому так хотелось подыграть. И случай представился: лежащая автомобильная шина – прекрасный повод для испуга. Пашка всхрапнул, прыгнул вправо и взвился на вертикальную свечку. Порядок в смене был нарушен, и даже Рица, самая деликатная из всех кобыл и та подбросила задом. Конечно же, всех, вместе с возмутителем спокойствия отправили на площадку.

Всю смену Пират вел себя спокойно, но в конце, когда всем разрешили делать галоп на поле и вокруг манежа, что означало азартную скачку по сугробам, нас отправили в манеж. В наказание Пашке за его глупую выходку с колесом.

В деннике я кормила его сухарями с яростным и недовольным видом, еще бы из-за него пришлось торчать в полутемном ангаре, а не галопировать наперегонки на просторе.
Когда я пришла через неделю денник был пуст. Пирата увезли, одни говорили, что в Комарово, другие, что в Финляндию.
Сразу опустела конюшня, конечно, оставались другие лошади Вертикаль, Рица, недавно пришедший четырехлетний Прибой, но шалуна Пирата уже не было, и остальные казались вялыми и скучными. Да, совсем скоро я подружилась с Прибоем, но, если меня спросят про мою любимую лошадь, я вспомню Пирата. Пирата, который не сбросил меня ни тогда, много лет назад, когда я тринадцатилетней девчонкой впервые оказалась на его спине, ни потом когда веселил меня своими козлами и свечками, которые так не умела больше делать ни одна лошадь.

В ту ночь я снова была в парке и, как много лет назад, когда мне впервые дали Пирата, был июльский вечер, солнечный и теплый. Я стояла на горке и вдруг услышала топот копыт. Две девочки, которых я не знала, вели в поводу некрупного буланого коня, я пригляделась внимательней и узнала белую проточину на морде и угольно черную челку. Я подошла и позвала его: «Пашка! Откуда ты здесь?» Он внимательно посмотрел на меня и тихонько фыркнул. Я попросила дать мне прокатиться и, к моему удивлению мне разрешили. Когда я села верхом, Пират оглянулся, и, выгнув шею, сорвался с места легким галопом. Мы скакали напрямую через парк, мимо проносились деревья, пронизанные наклонными вечерними лучами солнца, Пират прибавлял с каждым тактом и мы летели вперед, наслаждаясь скоростью и ветром, бьющим в лицо.
Потом мы вернулись, не могла же я исчезнуть с чужим конем. Я протянула ему сухарик, он съел его, тихо хрустя и глядя на меня лучистыми печальными глазами.

Ну а потом, потом наступило утро. И я все поняла. Он не забыл меня и приходил попрощаться и прокатить меня галопом по парку, ведь он не смог этого сделать в прошлый раз.

Назад